Поль Гоген называл Сезанна «Рембрандтом яблок». И это неслучайно. Яблоко, как главная составляющая большинства натюрмортов Сезанна, со временем превратилось в своеобразную эмблему всего его творчества. Художнику принадлежит знаменитая фраза «Я хочу одним-единственным яблоком удивить Париж!», которая стала для него не просто декларативным заявлением, а непосредственным руководством к действию.
Поль Сезанн (1839 — 1906) вошел в историю мировой живописи как художник, смело ломающий устоявшиеся правила и стереотипы. Его творческое наследие насчитывает более 800 картин маслом, 270 из которых – натюрморты. Именно благодаря Сезанну, натюрморт из второсортного жанра, традиционно занимающего низшие ступени в иерархии академической французской живописи, смог выдвинуться на лидирующие позиции. А то, что натюрморт занял столь важное место в творчестве самого художника во многом связано с методом работы Сезанна и его … неуживчивым характером.
Сезанн долго и тщательно выстраивал композиции своих картин, работал же он в технике мелкого мазка, воспринятом у Писсарро:
Это потому, что я не могу выразить свои чувства одним ударом. Поэтому я накладываю краски постепенно и продолжаю делать это, пока не получится наилучший результат”.
Сезанн работал скрупулезно и медленно. На одну картину у него уходило от тридцати до ста (!) сеансов.
К тому же по воспоминаниям современников, Сезанн отличался нервным и неуживчивым характером и, и как замечал Ренуар, был «колюч, как ёж«. Любой посторонний звук, изменение погоды, освещенности, а тем более перемена позы модели выводили его из себя, и он в ярости бросал работу.
Однажды знаменитый торговец картинами Амбруаз Воллар попросил Сезанна написать его портрет.
Первый же сеанс закончился некоторым происшествием. В своей мастерской на улице Эжезип-Моро Сезанн соорудил помост — ящик, установленный на четырех шатких подпорках, а на нем стул. «Вам нисколько не грозит опасность упасть, мсье Воллар, — сказал Поль, — если, конечно, вы будете сохранять равновесие. Впрочем, когда позируют, то незачем двигаться». Вследствие полной неподвижности, которой требовал Сезанн, Воллар задремал, склонил голову, потерял равновесие и свалился с возвышения на пол. Поль был в ярости: «Несчастный! Вы испортили позу! Я же вам говорил, что вы должны быть, как яблоко. Ведь яблоко не двигается!»
“Поль Сезанн”, Джек Линдсей (1989).
По воспоминания самого Воллара, Сезанн обращался с моделью на протяжении всего сеанса, как с обыкновенным натюрмортом. Поскольку найти покладистую модель удавалось не часто, преимущественно роль безропотной натурщицы исполняла его жена. И хотя Сезанн любил писать портреты и считал, что “лицо — вершина искусства”, в его творческом наследии портрет занимает не столь значительное место, как хотелось бы самому художнику.
… все портреты Сезанна — это натюрморты. И если они удаются, то скорее как живописные произведения, где правит колорит и цельность, а не как визуальные описания людей, которые, как и все, смеются, разговаривают, двигаются. <…> Мадам Сезанн, пригвожденная к стулу строгим приказом мужа не шевелиться, не раскроет нам свою личность, сколько бы раз он ее ни писал. Она с таким же успехом могла бы быть его любимой дверью”.
“Открой глаза”, Джулиан Барнс (2017).
Сезанн на протяжении всей своей жизни повторял в живописи одни и те же сюжеты – натюрморты с яблоками, виды горы Сент-Виктуар, сцены с купальщицами, портреты жены. Интересно, что даже в натюрмортах складки белой скатерти топорщатся углами, подобно горной гряде в окрестностях Экс-ан-Прованса.
В отличии от импрессионистов, Сезанна не занимал реальный мир в его постоянной подвижности и изменчивости. По его мнению, задача художника заключалась не в фиксации мгновенных впечатлений, а в передаче самой материальной предметности натуры — ее объёма, структуры, веса. В основе творческого метода художника – геометричность построения, цветовой контраст, искаженная перспектива, более близкая к естественному зрительному восприятию.
Последние тридцать лет своей жизни Поль Сезанн рисовал практически одни и те объекты — вазы, бутылки, горшки и яблоки — снова и снова. Предметы постоянно переходили из одной картины в другую. Часть этих вещей сохранилась и экспонируется в мастерской-музее художника в Эксе. В яблоках же, Сезанна привлекала, прежде всего, простота и завершенность формы и богатство цветовых оттенков.
Цвет — это та точка, где наш мозг соприкасается со вселенной” — утверждал Поль Сезанн.
Процесс признания Сезанна как художника был крайне медленным. Его новаторская живопись вызывала нелестные эпитеты у критиков и откровенные насмешки публики. Но уже к концу жизни положение изменилось. Он становится глубоко почитаемой фигурой у молодого поколения художников. Его творчество оказало невероятное влияние на практически всех представителей авангардных течений первой половины XX века — фовизма, экспрессионизма, футуризма, кубизма. Возможно, кубизм появился благодаря знаменитому высказыванию Сезанна о том, что “в природе всё лепится на основе шара, конуса и цилиндра, и надо учиться писать на этих простых фигурах, и, если вы научитесь владеть этими формами, вы сделаете всё, что захотите”. Не зря Пабло Пикассо как-то сказал о Сезанне — «он был для всех нас как отец«.
Сегодня Сезанн признан величайшим живописцем, создателем эстетики Нового времени, предшественником и вдохновителем искусства XX века. А в основе всех его творческих экспериментов лежало обыкновенное яблоко.
Он кладет на одеяло яблоки, рядом с яблоками ставит свои бутылки из-под вина и всё, что ни попадется под руку. И, как Ван Гог, он делает из этих вещей своих «святых»; он снова и снова заставляет их быть прекрасными, вмещать в себя весь мир, все счастье и все великолепие, и не знает, удалось ли ему достичь этого”.
Райнер Мария Рильке, “Письма о Сезанне” (1907)
