Тайную вечерю Христа с его учениками, изображенную на монументальной фреске Леонардо да Винчи, вне сомнений можно считать самой известной трапезой в истории человечества. Со временем, этот живописный символ таинства Причастия переместился за границы религиозных представлений и стал предметом внимания всех масс-медиа. Это подтверждает огромное количество реплик, интерпретаций, ремейков и интернет-мемов «Тайной вечери».
На фоне такого массового тиражирования, парадоксально выглядит персона самого Леонардо да Винчи – загадочной и малоизученной личности прошлых веков. Кто-то приписывает ему божий дар и причисляет к лику святых, кто-то, напротив, считает его безбожником, продавшим душу дьяволу. Но гений великого итальянца неоспорим, поскольку все, к чему когда-либо прикасалась рука этого художника, инженера, архитектора и предсказателя, наполнялось скрытым смыслом, недопонимание которого порождало массу трактовок и домыслов.
Так же, как и портрет Джоконды, написанный Леонардо, его «Тайная вечеря» тоже обросла всевозможными слухами. Некоторые исследователи уверяли, что в изображении на стене трапезной миланского монастыря скрыто много закодированных посланий потомкам. Например, итальянская исследовательница Сабрина Сфорца Галиция, изучавшая ватиканские архивы, утверждала, что разгадала математико-астрологический шифр, составленный Леонардо. Якобы он состоит из знаков зодиака и 24-х букв латинского алфавита, представляющего собой 24 часа суток. Предположение не лишено оснований, ведь будучи хорошим математиком да Винчи не редко пытался соединить математику с искусством, используя в своих картинах так называемую математическую последовательность, известную как числа Фибоначчи. Или, хотя бы, припомнить схему идеальных пропорций «витрувианского человека», разработанной да Винчи.
Кроме того, следует учитывать символизм, господствовавший в древнехристианском искусстве. Например, само имя Христа выражалось посредством пяти монограмм (греческих букв): ІΧΘΥΣ («ИХТИС»). Они образуют слово, которое по-гречески в буквальном смысле означает «рыба», а при расшифровке этой аббревиатуры — «Иисус Христос, Сын Божий, Спаситель». На некоторых ранних изображениях Тайной Вечери можно было видеть стол, на котором хлебы и две рыбы на блюде. Рыба — один из самых ранних христианских символов. Так что, система скрытой кодировки является естественной средой того периода.
В этом контексте не кажется такой уж невероятной гипотеза итальянского музыканта Джованни Мария Пала о том, что положение рук и хлеба на картине можно интерпретировать, как ноты в музыкальном произведении. Якобы при прочтении их справа налево (что характерно для манеры письма Леонардо) — они образуют музыкальную композицию.
Множество подобных мифов и вымыслов собрал воедино в своем детективном романе «Код да Винчи» американский писатель Дэн Браун. (Похоже, его скандальное произведение появилось не без влияния литературных спекуляций на тему ордена тамплиеров и Священного Грааля, которыми промышляли Луи Шерпантье, Роббер Амбелен или Жерар де Сед).
В дальнейшем, эту мистификацию с претензией на историческую достоверность перенес на экран режиссер Рон Ховард, тем самым продемонстрировав стиль постмодернизма, который воцарился в искусстве второй половины XX века.
Возникнув как художественное явление в 1914 году в США, постмодернизм стремительно распространился по всему миру. Любая бытовая или художественная форма, от утилитарных предметов быта до шедевров мирового искусства, становилась для постмодернистов «источником стройматериала».
Поп-арт, к примеру, постоянно использовал для этого образы продуктов потребления. Один из его лидеров, основатель идеологии «homo universale», создатель произведений, которые являются синонимом понятия «коммерческий поп-арт» — Энди Уорхол, объединяет в своей «Тайной вечере» брендовые продукты из супермаркета (консервированный суп «Кэмпбелл») и сакраментальные церковные образы, как бы подчеркивая этим, что современная жизнь и вера не противоречат друг другу. Одно делает жизнь более реальной, а другое – более значимой.
На другой картине Уорхола изображен голубь, символизирующий нисходящий свыше Святой Дух, и симметрично ему расположенный значок «General Electric», чем как бы уравнивает логотип гиганта-производителя с церковным символом. Дополнительный ироничный оттенок этому равенству придает известный слоган «Дженерал Электрик», — «Мы приносим хорошие вещи для жизни».
Стиль постмодерна, включающий в себя разные направления в искусстве, в общем и целом, не признает пафоса. Он иронизирует над окружающим миром или над самим собой, тем самым спасая себя от пошлости (и заодно оправдывая свою исконную вторичность). Поэтому равнозначными поп-иконами становятся образы Ленина и Микки-мауса, Моны Лизы и Мерлин Монро. Фреска с последней трапезой Учителя и его учеников не могла избежать той же участи и стала жертвой постмодерна.
Приведем несколько примеров ироничного цитирования этого библейского сюжета, перенесенного в сферу самого массового искусства – кино и телевизионных сериалов. (Ведь они стали синонимом современной массовой культуры, а телевизор — символом второй половины ХХ века).
Перед этим следует сказать, что Леонардо да Винчи при написании Тайной вечери изменил привычный «формат» порядка размещения апостолов за столом. В отличие от раннехристианских изображений, где участники Тайной вечери располагались по дуге D-образного стола, а Христос сидел на левом краю (это место считалось самым почетным), Леонардо расположил Христа посередине прямоугольного стола, а двенадцать апостолов с обеих сторон от него. Художник так же изменил давнюю традицию изображать Иуду обособленно (с противоположной стороны стола) и поместил его рядом с Христом. В соответствии с этой «планировкой» изображаются и участники всех кино-трапез. (Кстати, забавное объяснение этому дается в комедии «Всемирная история» хулиганистого режиссера Мэла Брукса).
Вот так выглядит постмодернистская «тайная вечеря» персонажей фильма «Неудержимые-2», собравшего в мировом прокате четверть миллиарда долларов. Вторая часть собрала еще больше подзабытых звезд боевиков 80-х: к старой команде добавились Чак Норрис и Жан-Клод Ван Дамм. Идеолог кино-франшизы Сильвестр Сталлоне «скромно» занимает центральное место за столом, а на место Иуды заслуженно посажен Дольф Лундгрен – в первой части он предает команду Барни Росса (Сталлоне).
Более изощренно к планировке мест для участников «тайной вечери» за столом подошли создатели постера сериала «Остаться в живых». Им можно простить небольшое несоответствие сюжету знаменитой фрески — Джон Локк сидит в окружении тринадцати персонажей (в отличие от Иисуса Христа, который окружён двенадцатью апостолами) — ведь фанаты сериала «LOST» уверяют, что в изображении постера зашифрованы подсказки относительно судеб героев в шестом, заключительном сезоне. (Для любопытных — на англоязычном портале www.docarzt.com ценители сериала сделали детальный разбор постера).
Излюбленным приемом постмодерна является частичное изменение заимствованного материала, либо извлечение его из естественного контекста и перемещения в несвойственную ему область.
Перемещать, так перемещать — решил режиссер Зак Снайдер и свой комикс-боевик «Хранители» вынес в параллельную реальность, откуда появилась остроумная иллюстрация сцены с библейским сюжетом, когда Салли покидает состав «Ополченцев» (кто смотрел — поймет о чем речь).
В медицинских сериалах предсмертная вечеря может выглядеть довольно специфически…
Конечно же, и поюзаные мультсериалы Уолта Диснея, и культовые «Симпсоны» с «Южным парком», и посвежее, вроде «Игр престолов» и «Хоббита», да и многие другие сериалы не преминули отметиться в фан-клубе любителей подшутить над собой с помощью знаменитой Тайной вечери Леонардо да Винчи.
Моряк Попай всю жизнь рекламировал шпинат. Даже на Последнем ужине эти консервы оказались у него на столе.
Как бы аскетично не выглядели хлеб и вино на столе в монастырской трапезной, все равно еда вызвала реакцию «работников общепита». Правда, присутствие распорядителя «Адской кухни» на Последнем ужине может привести душу в замешательство… Как и присутствие клоунов из Макдоналдса или полковника Сандерса— основателя империи цыплячьего фаст-фуда KFС.
Промо-баннер к фильму-фэнтези режиссера Тима Бартона «Алиса в стране чудес».
Словосочетания «последний ужин», «предсмертный ужин» послужили так же источником пародий для многих режиссеров-пересмешников. Их нигилизм, конечно, не затрагивает религиозную тематику, но тема смерти окрашена черным юмором. Комедия режиссёра Роберта Мура «Ужин с убийством» (Murder by Death) совсем не похожа на классические детективные истории Агаты Кристи и Конан Дойла, хотя развивается по детективной схеме «десяти негритят». Это скорее пародийная смесь детектива, хоррора и даже киберпанка. Или актерский капустник «Десять книггеров» 🙂 на литературной вечеринке Трумана Капоте. Кто еще смог бы так достоверно воплотить на экране образ экстравагантного хозяина особняка, нежели великосветский фрик, non-fiction новеллист и автор бестселлера «Хладнокровное убийство» или трех порций новелл на «Завтрак у Тиффани»?
Внешний вид Капоте с оттенком «южной готики» практически без изменений был перенесен на его экранный прототип: ирония, шлейф мистики и одиночества, утрированная манерность и длинный шарфик от Bronzini. За свой актерский дебют в «Ужине с убийством» ультрамодный писатель был номинирован на «Золотой глобус», а знаменитая фраза о том, что только двух писателей в Америке узнают на улице — Эрнеста Хемингуэя и Трумена Капоте сыграла лишь на руку прокатчикам фильма. Но, в эпоху постмодерна, ничто популярное не остается «безнаказанным».
«Скопипастив» самые удачные находки и абсурдную прелесть сюжета «Ужина с убийством», в 1985 году на экраны вышел фильм «Улика» (Clue), где обыгрывается свойственная многим детективам ситуация: группа людей, труп, гигантский дом и извечный вопрос «Кто же убийца?». (Для «высоколобых» любителей классики, возможно оба фильма смотреть не на что, а вот «всеядным» любителям кино — очень рекомендуем: удовольствие гарантировано).
Тысячи подобных примеров, в том числе и обработки «Тайной вечери», и эффектные произведения Мерсада Бербера с его коллажами из копий полотен Ренессанса, или электронная музыка, «ди-джейски» соединяющая музыкальные фрагменты в сплошной поток, и даже поп-образы Ленина и Микки Мауса в произведениях соц-арта — все это типичные проявления постмодернистского искусства, иногда затейливого и непредсказуемого, иногда превращающегося в пошловатый китч, но всегда точно соответствующего духу времени и хранящего код массовой культуры.
