14 апреля 1874 года в парижском “Кафе Риш” состоялся обед, который положил начало 6-летней традиции литературно-гастрономического гурманства. Участники знаменитой трапезы – цвет французской литературы того времени: Гюстав Флобер, Эмиль Золя, Альфонс Доде и Эдмон Гонкур. К ним примкнул и Тургенев — большой друг Флобера.
Обеды вошли в историю литературы под названием “обеды пяти” или “обеды Флобера”, хотя самим участникам нравилось называть их “обеды освистанных”. Каждый из них имел опыт театрального провала – публика освистала в свое время “Арлезианку” Доде (1872), “Генриетту Марешаль” братьев Гонкуров (1865), “Наследников Рабурдена” Золя (1874) и “Кандидата” Флобера” (1874).
Иван Сергеевич Тургенев, не имевший в своей биографии факта театрального фиаско, из солидарности заявил обратное. Доде писал: “Что касается Тургенева, то он дал нам слово, что был освистан в России, но, так как это очень далеко, мы не стали проверять”.
Дружеские застолья проходили в ресторанах «Адольф и Пелле», “Вуазен”, “Кафе Риш”, но чаще всего встречались у Флобера. Тон задавали три гурмана – Тургенев, Золя и Флобер, но их гастрономические вкусы и предпочтения были абсолютно разные. Тургенев, настоящий русский барин, привыкший к обильному русскому застолью, любил хорошо и, главное, вкусно поесть. Он понимал толк в еде, хотя неумеренными аппетитами не отличался. Обожал суп из потрохов, зернистую икру, белое мясо молодых тетеревов. Страстный охотник, хорошо разбирался в различных сортах дичи и способах их готовки. На одном из литературных обедов угощал друзей бекасом, которого считал лучшей пернатой дичью на свете. Непременным атрибутом хорошего обеда считал не только хорошую кухню, но и изысканно сервированный стол.
Французский писатель и публицист Эмиль Золя, в отличие от И. С. Тургенева, отличался непомерным аппетитом. Уже в 40-летнем возрасте его вес приближался к 100 кг, а окружность талии составляла 114 см. Сам Золя как-то сказал, что причиной его смерти станет “буйабез (прованская уха), еда, чрезмерно приправленная перцем, моллюски и обилие изысканной чепухи, которую я ем в неограниченных количествах”.
Надо отдать ему должное — решив сесть на диету, он добился своего.
Эдмон Гонкур записал в своем дневнике: — 
“Отказавшись от питья во время еды и от хлеба, Золя за три месяца похудел на двадцать восемь фунтов (13 кг). Это хорошо на нем сказалось, живот растаял, весь он словно подрос, вытянулся, и, что самое любопытное, вернулась тонкая лепка его прежнего, утраченного лица, спрятанного в толстой круглой физиономии последних лет; он снова стал походить на свой портрет кисти Мане ”.
В творчестве Золя описание разнообразной еды, ее поглощение, торговля продуктами питания и их производство занимает существенное место и по праву считается лучшими в мировой литературе (см. статью — Золя. Обед в “Le Cafe Anglais”).
Недаром блистательный роман “Чрево Парижа” вошел в историю литературы как первый food-роман.
Гюстав Флобер на ту пору уже был автором романа “Мадам Бовари” (1856). Это позднее его назовут шедевром мировой литературы, а самого автора — одним из крупнейших европейских писателей XIX века. А тогда его натурализм вызвал крупный скандал. Еда в этом романе занимает значительное место и не только в качестве фона. Интересно, что характеристика героев и их отношения друг к другу часто передаются через гастрономическо-кулинарные образы.
“За десертом он резал ножом пробки от выпитых бутылок, после еды обчищал зубы языком, а когда ел суп, то хлюпал при каждом глотке; он начинал толстеть, и казалось, что его пухлые щеки словно приподняли и без того маленькие глаза к самым вискам” – отвращение Эммы к нелюбимому мужу передается более чем наглядно.
Наверное, столь пристальное отношение к еде можно объяснить происхождением писателя. Флобер родился и вырос в Руане, кулинарной столице Нормандии. Нормандская кухня сытная и плотная, полностью отвергающая понятие диеты. В основе многих блюд сливочное масло, сливки, сметана, кальвадос и обилие пряностей. “Обед во всей Франции не назовешь досугом, в Нормандии же — это несомненный труд, увлекательный и нелегкий. Не пугайся обилия сливок и масла, промывай руанскую утку или каэнский рубец положенным вином, опрокидывай вовремя кальвадос, ни в коем случае не отказывайся от сыра, завершай все чашкой кофе — и, может быть, сумеешь дойти до постели”. (Петр Вайль “Гений места”)
Дружеские встречи близких по духу писателей обходились не дешево – по 40 франков с человека, что было по тем временам приличной суммой. Застолье начиналось часов в 7 вечера и, как правило, затягивалось далеко за полночь. “Флобер и Золя ужинали, сняв пиджаки, Тургенев растягивался на диване; выставляли за дверь гарсонов – предосторожность излишняя, так как „гортанный голос Флобера разносился по всему зданию, – и беседовали о литературе… Всякий раз у нас была одна из наших только что вышедших книг… Беседовали чистосердечно, без лести, без преступного сообщничества для взаимного восхваления. ” (Альфонс Доде. “30 лет в Париже”).
Конечно же, литература была не единственной темой их разговоров. Обсуждали все – живопись, музыку, политику, историю, касались разнообразных философских вопросов. Тургеневу особенно нравилось обсуждать различие менталитетов русских и французов.
Флобер умер в 1880 году. Его смерть была тяжелым ударом для Тургенева, с великим руанцем их связывала глубокая и задушевная 17-летняя дружба.
Он пережил своего друга на три года и с его смертью обеды знаменитых писателей окончательно прекратились и перешли в область истории.