Драматические события, которые происходили во второй половине XIX века на американском Диком Западе — будущих западных штатах США — уже более ста лет изображаются в фильмах-вестернах. Это направление искусства, зародившееся в Америке, со временем освоили другие страны и даже создали его собственные эквиваленты. Тем не менее, все вестерны объединяют некоторые характерные особенности, включая и гастрономические.
Датой появления фильмов о ковбоях можно считать 1903 год, когда был снят самый первый, 12-тиминутный холд-ап, под названием «Большое ограбление поезда». Парадоксально, но динамичная короткометражка стала краеугольным камнем всей истории кинематографа: она положила начало миграции «ковбойской литературы» на экраны и стала отправной точкой для создания жанра «киновестерн». Фильм примечателен и некоторыми практическими подробностями. Его режиссер использовал самые новаторские на то время киноприемы, которые потрясли зрителей. Всем запомнилась и выдающаяся актерская игра Гилберта М. Андерсона, больше известного, как «Брончо Билли». Он был исполнителем сразу нескольких ролей, а также сорежиссером фильма. Эти роли принесли ему огромную популярность и сделали одной из ярких кинозвезд начала XX века. Андерсон оставил карьеру режиссёра в 1923 году, но продолжал сниматься почти до самой смерти, до начала 60-х годов. На почтовой марке США из юбилейной серии «Празднуйте столетие» (1998) запечатлен финальный кадр из дебютного вестерна с изображением талантливого актера.
Золотой век вестерна в кинематографе напрямую связывают с творчеством двух режиссёров — Джона Форда и Говарда Хоукса. Фронтменом их фильмов часто выступал актер Джон Уэйн, со временем ставший олицетворением классических вестернов. Дальнейшую историю жанра обогатили и расцветили «ревизионистские вестерны», которые отказывались от традиционной трактовки вестерна и пополняли его элементами комедии, пародии, мюзикла и прочих жанров. Успешный пример такого развития — низкобюджетные итальянские спагетти-вестерны 60—70-х. Их лучшие образцы, прежде всего киноработы Серджио Леоне, имеют пародийные реминисценции. (Например, сцена открывающая фильм «Однажды на Диком Западе» является перевёртышем начальной сцены из оскароносного вестерна 1952 года «Ровно в полдень»). Пародийная интонация в спагетти-вестернах, наличие в них повышенного экшна, насилия и черного юмора делали их «анти-вестернами» по отношению к классическим голливудским образцам. Знаменитые актеры Чарльз Бронсон, Ли ван Клиф и Клинт Иствуд прославились, снимаясь именно в спагетти-вестернах, получивших настоящее признание за пределами Италии.
Постепенно реальность и атрибуты ковбойской эпохи так перемешались с художественным вымыслом, что у зрителя сложились устойчивые «смит–энд-вестерновские» стереотипы. Соответственно им, действия всех вестернов происходят в уединенных фортах и небольших приграничных городках, расположенных в суровой, пустынной местности. Природные ландшафты Калифорнии, Аризоны, Техаса и других штатов часто становились не просто бэкграундом, а существенной частью киноленты. Так, вестерн «Золото Маккенны» (с Грегори Пеком и Омаром Шарифом), вышедший на экраны кинотеатров СССР в 1974 году, поразил зрителей грандиозным и величественным антуражем происходящих событий: натурные съёмки проводились в Аризоне, в национальных парках Каньон-де-Шелли и Глен-Каньон.
Природную натуру в вестернах сочетали со съемками кино-ранчо (movie ranch)—специально построенными декорациями, в виде грубо сколоченных деревянных домов, с дощатыми тротуарами, уложенными вдоль них. Эти декорации в итоге стали для кинозрителей эталоном реалий Дикого Запада.
Чаще всего декоративный городок состоял из одной улицы. По ней зрелищно проносились конные «йо-хо!»-погони, и на ней в финале сводят друг с другом счеты бандиты, шериф и стрелки, в различных комбинациях устраивая между собой дуэли с молниеносными выстрелами «от бедра».
Здесь же, на главной улице всегда располагался салун – зачастую, центральное место событий фильма. В салуне от заката до рассвета звучала музыка, обычно исполняемая на видавшем виды, расстроенном пианино Honky-Tonk Piano. Мелодии на нём игрались примитивные, не требовавшие больше двух октав. (Не оттуда ли пошла поговорка: «не стреляйте в пианиста, он играет, как умеет»?).
Под его бренчанье танцовщицы отплясывали фривольный танец канка́н (с фр. буквально — «шум, гам»). Любопытно, что в те времена во Франции этот танец был одиночным, а вот в Англии и Америке его исполнял кордебалет — несколько девушек, выстроенных в линию.
В салуне выступали и певички (по сценарию, частенько — роковые красавицы), а местные проститутки зазывали клиентов в «номера» постоялого двора, расположенные на втором этаже над баром.
Из незатейливой городской архитектуры салуны выделялись широкой верандой с грубыми перилами и коновязью по соседству. Над входом в салун красовалась вывеска с каким-нибудь экзотически-броским названием. Завсегдатаями таких заведений становились лихие ковбои, добытчики-золотоискатели, бандиты, гастролирующие карточные шулера и просто местные алкоголики. В их грубоватом сленге салун имел насмешливые прозвища: «водопойное корыто» (watering trough), «клоповник» (bughouse), «хибара» (shebang), «столовка» (cantina) и «джинница» (gin mill).
Прозвище «джинница» идет несколько вразрез с растиражированным киноштампом о том, что в салунах Дикого Запада посетители хлестали исключительно виски. Дело в том, что в колониальной Америке в салунах изначально лидировали джин и ром, попав туда окольными путями через Европу. Перед войной за независимость потребление рома в американских колониях на душу населения составляло больше 13 литров в год. С джином дела обстояли и того хуже: в связи с королевскими ограничениями на импорт спиртных напитков в 1698 году, кустарное производство джина в Англии за 40 лет выросло в десять раз и превысило даже производство пива. Конечно, в качественном отношении это были совсем не те напитки, которые мы знаем теперь.
К примеру, весь изготавливаемый ром был тяжёлым или тёмным, в отличие от европейских напитков, очищенных двойной перегонкой, а джин был сладковатым варевом сомнительного качества. Но это компенсировалось низкой ценой. Дешевый ром был всегда востребован ковбоями скотопасами и прочей рабочей беднотой. Кстати, название «ром» происходит от слова rumbullion, что на одном из диалектов английского языка означает «шум, гам, волнение». Весьма подходяще для салунов.
Джин, полностью обесцененный массовым подпольным производством, оказался дешевле любого спиртного, что в итоге привело к тотальному пьянству среди низших слоев населения Англии. Конечно же, оттуда джин перебрался в английские колонии на территории Дикого Запада. Гораздо позже высвободившегося джина «загнали» в знакомые нам бутылки.
Благодаря эмигрантам в Америку попал и знаменитый на весь мир напиток виски. В XVII веке перегонкой виски в Новом свете занялись первые шотландские переселенцы. Но тут им пришлось приспосабливаться к новым условиям. После революции в 1776 году новое американское правительство поощряло людей, осваивающих территории на Диком Западе, наделяя переселенцев бесплатной землей под урожай кукурузы. При отсутствии спроса на нее, поселенцы научились производить алкогольный напиток из кукурузы. Чтобы он не казался сладковатым на вкус, в сусло добавляли немного ржи. В результате получили напиток, который с повышением качества технологии производства стал национальным достоянием Америки. Отсюда и пошла традиция двойного написания слова «виски». Виски ирландского или американского происхождения пишутся whiskеy, а английского — whisky.
Так как лучший виски научились делать в графстве Бурбон (штат Кентукки) – американский виски стал наименоваться бурбоном. Его основное отличие от шотландского виски или скотча («scotch») заключается в том, что бурбон производится из кукурузы, а не из ячменя, и выдерживается в специально подготовленных (обожженных) бочках, где виски приобретает неповторимый аромат и вкус.
В салунах Дикого Запада о купаже и качестве в то время не подозревали, наоборот, в них было принято нещадно разбавлять виски, подаваемый подгулявшим завсегдатаям. Соответственно, для крепости в него добавляли скипидар, порох или перец. По доходности содержание салуна приравнивалось к владению скотоводческим ранчо средних размеров и сулило солидные барыши, особенно, если хозяин не брезговал сомнительными операциями, начиная от содержания притона и заканчивая скупкой краденного.
Названия ковбойских напитков хорошо отражают, как грубость той эпохи, так и ядрёное содержимое стаканов: «Сок Тарантула», «Виски 200 метров» (в оригинале — «Forty-Rod», подразумевает, что этот виски такой крепкий, что убивает на расстоянии пистолетного выстрела), «Красный глаз», «Гробовой лак» («Coffin Varnish»).
Вне сомнений такая выпивка требовала приличной закуски. Еда в ковбойских салунах была непритязательная, но основательная. Первое место, конечно же, занимало мясо. Порции были огромные. (Хотя, техаские стейки по-ковбойски до сих пор сохранили большие размеры). Если ковбои во время перегонов скота питались, в основном, пресными галетами и говядиной, которая им до смерти приедалась, то салун мог «побаловать» их свининой, бараниной или жареной курочкой.
В качестве первого блюда была похлёбка из говяжьей требухи (аналог современного супа из говяжьего рубца). На гарнир, как правило, шли бобы или фасоль. Из-за повсеместной антисанитарии вся еда обильно приправлялась красным перцем чили. Вместо хлеба на Диком Западе ели кукурузные лепёшки из пресного теста. Чай был дорог, гораздо чаще ковбои пили кофе.
Но киновестерны разных стран создали и поддерживают миф о поголовном распивании виски в салунах. Большинство киногероев Дикого Запада с порога требовали виски, а перепившись, устраивали в салунах грандиозные постановочные драки. Похоже, из-за них неотъемлемым аксессуаром фильмов-вестернов стали маятниковые двери-распашонки, которые из-за своей формы, напоминающей крылья летучей мыши, получили прозвище «batwing doors». Собственно, в жизни они не исполняли своего основного назначения – ограничивать доступ, из-за ненадобности такового: питейные заведения большинства салунов работали круглосуточно, не закрываясь.
Зато в ковбойских фильмах через двери «летучая мышь» с шиком вышвыривали зарвавшихся пьяных бузотеров или же с их помощью нагнетали напряженное ожидание, показывая под створками, не доходившими до пола, только сапоги хэдхантера или бандита, в остальном скрытого от глаз посетителей салуна.
По мере продвижения переселенцев вглубь территории, росло количество городов и салунов, расположенных в них. Через полвека насыщенность ими была такова, что только в одном Ливенуорте в Канзасе их было больше 150. Самым доходным напитком становилось пиво, поскольку его производство было налажено при самих заведениях. Именно в салунах родилась знаменитая прямая укладка бочонков кегов, которая жива на некоторых пивоварнях до сих пор.
Конкуренция привела к тому, что салуны из грязных забегаловок постепенно превращались в места досуга. Если раньше салун больше походил на сарай, украшенный оленьими рогами и шкурой рыси, то теперь в них можно было видеть картины, резную мебель, люстры (керосиновые) и даже скатерти на столах. Популярный советский вестерн «Человек с бульвара Капуцинов» как раз отражает этот самый период в истории салунов.
«Что за манеры, входить в зал после третьего выстрела?»
Фильм «Человек с бульвара Капуцинов» относится к так называемым «истернам» (от east — «восток»). Истерны отличались от вестернов политическим подтекстом. В частности, в упомянутом советском истерне 1987-го года, повествуется о «перевоспитании» грубых и неотесанных жителей Дикого Запада с помощью великого искусства кино. Или, как его там называют – «синематографа». Андрей Миронов-мистер Фёст, как Мессия прибывает в захолустье, дабы сеять «разумное, доброе, вечное».
В музыкально-комедийной форме режиссеру Алле Суриковой успешно удалось передать знакомую зрителям атмосферу Дикого Запада. Американский городок Санта-Королина, банк, аптека, пустыня… салун в сизых клубах табачного дыма, с ковбоями, стрельбой и бесшабашным пьянством.
Постановочная драка в салуне, для которой заказывали специальную «безопасную» мебель и посуду, надолго запомнилась многим зрителям. В киноленте была не упущена и частая попутчица жанра — сентиментальная лирика.
Можно считать, что для перестроечного советского кино это был интересный и довольно экзотический сеттинг. Хотя, по первым же кадрам понятно, откуда Сурикова черпала свое вдохновение. Даже рабочее название картины «10 капель перед стрельбой» вторит тематике чехословацкого первоисточника- музыкальной комедии «Лимонадный Джо«.
«Чтобы метко в муху бить, надо «Кола — Локу» пить!«.
В комедийном кинематографе Чехословакии вестерн появился на пару десятков лет раньше. Правда, образовался он в виде субкультуры, так называемого «красного вестерна» (англ. Red Western) или «истерна». Они — как мы уже говорили — отличались от «чистых» вестернов политическим подтекстом. В чехословацкой комедии рыцарь-трезвенник в белой шляпе является в обитель разврата и заклинает местных пропойц-ковбоев пить только эликсир меткости — лимонад колалока. Фильм едко пародировал вестерны и особенно пропаганду рекламы кока-колы, как часть образа американской жизни. Во избежание международного скандала и судебных исков от компании «Кока-кола», название напитка зашифровали на подобии анаграммы. Но для большинства советских зрителей сатира на американские нравы была малопонятна из-за слабого знакомства населения СССР с американским брендом пищепрома. По причине незнания американской культуры, еще менее вероятно, что в образе главного героя зрители узнали пародию на знаковый образ Америки – геройского Супермена. (Джо, как и этот герой комиксов, отлично стреляет, умет летать и обладает даром обнаруживать людей, которым нужна помощь). Думаем, что мало кто из зрителей оценил трудоемкое раскрашивание киноленты вручную, которое цветом передавало душевное состояния героя на протяжении всего фильма. Тем не менее, музыкальная комедия имела огромный успех, который реанимировала Сурикова.
Спустя еще несколько десятков лет, стали появляться вовсе диковинные примеры вестернов, использующих элементы ужасов и фантастики, как фильм 2011-го года «Ковбои против пришельцев». Вестерны экзотического происхождения, например, японская комедия «Одуванчик» (оригинальное название «Tampopo») конца 1985 года, — уходили в еще более сумасбродный авангард, вроде коктейля из вестерна, азиатского боевика и пародий, как в фильме «Сукияки вестерн Джанго» японского режиссера-авангардиста Такаси Миике.
Такие постмодерновые работы лишь частично сохраняли фундаментальные элементы вестернов и просто забавлялись реминесценциями. Так, название упомянутого фильма Миике, явно отсылает к спагетти-вестерну итальянского режиссера Серджо Корбуччи «Джанго» (1966). Как и упоминание в названии традиционного японского блюда «Sukiyaki», состоящего из говяжьего мяса и овощей, готовящихся в металлическом котелке на огне. Но, в целом, эволюция жанра стала больше походить на его кончину.
В этой парадоксальной парадигме можно усмотреть некую аналогию с закатом эпохи салунов и самой эры Дикого Запада. По мере урбанизации западных штатов США, площадь территорий с характерным жизненным укладом быстро сокращалась. Необходимость ковбоев исчезала. Примерно к 1890 году Дикий Запад окончательно перестал существовать как культурное явление, оставшись только в воспоминаниях, фотографиях, фольклоре, да на экранах кинотеатров.
